Всем существом Своим Пречистая Дева стремилась к небу. Чем ближе подходила Она к вожделенному переходу в миры иные, тем сосредоточеннее становилась Ее всегда молчаливая и углубленная в Себя душа.

Молитва служила Богоматери средством для постоянного общения с Сыном. И вся жизнь Ее полна была не перестающей молитвы. Целые дни, целые ночи проводила Она, молясь в винограднике Гефсиманском, и кто расскажет, какими озарениями просветлялась в эти часы молитвы Ее великая душа, какую весть сердце Христово подавало сердцу Марии, безропотно томившемуся в разлуке с Божественным Сыном?

Можно догадываться, о чем была молитва Матери Божией. Молилась Она, вероятно, о процветании христианского дела, о тех церквах верующих, которые под влиянием проповеди апостолов, обходивших вселенную, основывались в разных странах мира. Но, вероятно, более всего молилась Она о том, чтобы скорее разрешиться от уз плоти и вознестись к сладостному лицезрению и вечному стоянию пред Своим Божественным Сыном.

Тридцати лет земного возраста Своего Иисус Христос принял крещение от Иоанна в водах Иорданских и затем провел в пустыне сорок дней в молитве и посте. Затем Он вернулся к Матери и вместе с первыми учениками и Девой Марией принял участие в торжестве брака в Кане Галилейской.

Можно думать, что люди, у которых происходило это важное событие, были небогаты. У людей состоятельных, и, особенно, в столь важных обстоятельствах, всего бывает заготовлено вдостоль. У этих не хватило вина, быть может и денег не было, чтоб послать за новым. И вот, в этом стесненном положении людей Пресвятая Дева в первый раз на наших глазах выступает ходатайницей за тех, кто нуждается в помощи в какой бы то ни было трудности житейской, в такой даже, которая во многих людях и сострадание возбудить не может, а возбудит скорее насмешки и зубоскальство...

И вот Святая Семья в том Назарете, где жила Дева Мария после обручения с Иосифом, где приняла Она чудную весть о рождении от Нее Христа, снова в местах привычных, знакомых.

Но как изменилась во всем Ее жизнь! Тот Бог, к Которому так стремилась Ее душа, теперь с Нею, и этот Бог—Ее Сын.

Как полна была Ее жизнь! Сколько отрады доставляло Матери следить за возрастанием премудрости и добродетели Сына!

Вспомним о том, как пылко мечтала смиренная Дева Назарета о Матери Божией, как образовалось в Ней желание под влиянием этой мечты стать последнею из служанок Богоматери и это служение принять, как величайшее счастье жизни...

И вот тут эта Матерь — Она, а предвозвещенный пророками Мессия —это Он, Ее Сын, Ее Иисус, растущий у Нее на глазах.

Трудно представить себе мысли в ту пору и чувства Той, Которая была человеком, и в то же время знала о Себе, что Она Матерь воплотившегося Бога... Действительность, превосходящая всякую мечту, небо, спустившееся на землю, земля, вознесенная к небу...

Он рос, и Она с умилением и радостью следила за Его развитием, и сколько скорби было в этой радости!

Настало время родиться Христу... К самому тому времени вышло повеление от Кесаря Августа «написатися вселенней»...

Кто из верующих не читал с умилением в счастливом волнении это величественное и простое, захватывающее в своей поэзии сказание!..

«Пошли все записываться, каждый в свой город, пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему Женою, Которая была непраздна. Когда же они были там, наступило время родить Ей. И родила Сына Своего Первенца, и спеленала Его и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице ».

Мария пошла записаться в Вифлеем, потому что, как утверждает древнее предание, Она оставалась единственною из своего рода и, не имея ни братьев, ни сестер, подлежала переписи наравне с мужчинами.

Времена и лета исполнились... Господь повелел архангелу Гавриилу идти в Назарет Галилейский к Деве Марии, обрученной старцу Иосифу, и нести Ей благую весть.

Есть в жизни людей, есть в жизни народов, есть в жизни человечества часы, минуты, исполненные невыразимой сладости, заветные, незабываемые, как обещание и залог счастья. Таким счастьем веет на христианскую душу при воспоминании о событии Благовещения Пресвятыя Богородицы.

При первом великом несчастье рода человеческого Богоматерь уже сияет людям отрадным лучом.

Когда дух-искуситель соблазнил первого человека и вывел его из повиновения Божеству, Бог произнес искусителю следующее таинственное пророчество: «Вражду положу между тобою и между женой и между потомством твоим и потомством ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту».

Вот это таинственное слово: «Семя жены сотрет главу змея» — явилось единственным утешением в тот страшный час, когда человечество изгнано было из рая, и звучало единственной надеждой и отрадой в те пять тысячелетий, которые человечество томилось в отвержении от Бога, среди земных мук, чтобы после в них отходить в унылое царство теней.

Люди, остававшиеся верными Единому , Богу, жили смутной надеждой на то, что явится некогда чудный Сын таинственной Девы Избавитель-Мессия, и наполнит пропасть, отделившую человека от Бога, и вернет людям достоинство «детей Божиих», вернет утраченное блаженство.

Среди песен, слов и похвал, которые умиленная церковь сложила в честь Пресвятой Девы, есть два знаменательных обращения к Ней. Это два восклицания из акафистов Богоматери — общего и акафиста Иверской иконе.

«Радуйся, райских дверей отверзете»
«Радуйся, благая Вратарнице. двери райские верным отверзающая!»

Глубокие, чудные слова.. Великолепный правдивый символ!..

 Перед смертью он хотел облегчить душу, но успел ли?

МАРИНА была единственным человеком, кто принимал какое-то участие в судьбе Семёна Ивановича. Он приходился ей дальним родственником, а близких родственников то ли не было, то ли просто позабыли о старике. Вот и приходилось ей приносить ему время от времени продукты, лекарства, убираться в квартире. В разговорах иногда упоминала о болезнях деда, его нуждах, сетовала на нелёгкий характер. А теперь вот Семён Иванович пожелал пообщаться с журналистом. И она просит меня пойти с ней вместе.

«Пойми, - сказала она,— ему девяносто скоро. Срок жизни, как говорится, истекает. Я не прошу тебя писать о нём, ты его хотя бы выслушай".
— Марина, а может, к нему лучше священника пригласить? Чтобы исповедовался?
— Предлагала. Не хочет. Неверующий он. А выговориться, похоже, надо. Причём перед посторонним человеком, чтобы вроде как и отдал, и не потерял в то же время. А вдруг и для тебя встреча будет не напрасной, пригодится в работе когда-нибудь?